|
|
футбол это не только расчетливая тактика и акробатическая техника но еще и контактная игра настоящих мужчин Долгое время матчи лондонского МиллуоллаНа самом-то деле, футбол – это не только расчетливая тактика и акробатическая техника, но еще и контактная игра настоящих мужчин. Долгое время матчи лондонского «Миллуолла» на стадионе со звучным названием «Логово» (The Den) начинались на пятнадцать минут позже, чем остальные в туре, чтобы портовые рабочие из близлежащих доков успели закончить смену. Нравы местной публики не особенно изменились с времен диккенсовского «Оливера Твиста»; в Бермондси и на Острове Собак некоторые и сейчас советуют не появляться без особой надобности, тем более в темное время суток. «Миллуолл» никогда не мог порадовать своих поклонников большими достижениями или мировыми звездами (что бы ни думал по этому поводу Сергей Юран), но болельщики приходили на стадион не за этим. Они хотели видеть игру парней, похожих на себя – не слишком отесанных, не всегда талантливых, но готовых не жалеть себя и драться, чтобы победить. В конце восьмидесятых небогатый клуб впервые в своей истории заскочил в высший дивизион и сразу же произвел там фурор, на некоторое время возглавив турнирную таблицу. Форварды Каскарино и Шерингем забивали всем и помногу, вратарь и защита играли на пределе своих возможностей, да новичкам еще и попросту везло. Однако соперники боялись вовсе не мощной атаки «Миллуолла». Они боялись одного человека – Терри Херлока. Свирепый опорник лондонцев не обладал выдающимся ростом, но на поле, по воспоминаниям современников, казался самой крупной фигурой. Широченные плечи, кряжистые ноги, развевающаяся на ветру кудрявая шевелюра и физиономия британизированного Жерара Депардье – не заметить Херлока было невозможно. Да и опасно. Мячи он отбирал, не задумываясь о незначительных препятствиях вроде конечностей соперника. По выражению одного из старых поклонников «Миллуолла», в нынешние времена судьи бы удаляли Терри с поля только из-за самого факта его существования. Игрокам атаки противника, как правило, приходилось смотреть не на мяч, а на Херлока; Дэвид Бекхэм, вспоминая свою юношескую месячную поездку в «Престон», особенно выделяет матч с «Фулхэмом»: «Мне пришлось играть против Терри Херлока. Это было довольно любопытно. Я всю игру старался держаться от него как можно дальше». Как-то раз «Миллуоллу» предстояло играть против «Уимблдона». К матчу команда готовилась в местном пабе. Кто-то решил спросить у Херлока, что тот собирается сделать с Винни Джонсом во время игры. Не говоря ни слова, Терри подошел к двери паба и сорвал ее с петель. Впрочем, Винни все же остался после той встречи цел и невредим – возможно, ему просто слишком редко доставался мяч, а игроки без мяча Херлока не интересовали. Несмотря на свой имидж «тафгая», Херлок был еще и довольно неплохим футболистом, пусть его и отчислили в свое время из школы «Вест Хэма» и ему пришлось поиграть некоторое время в шестом дивизионе. Терри обладал мощнейшим дальним ударом, неплохой скоростью, умел отдать точный пас, а в 1989 году сыграл три матча за вторую сборную Англии. К тому времени, как очередное игровое столкновение обернулось для него двойным переломом ноги и завершением карьеры, Терри успел поиграть в «Рейнджерс» и «Саутгемптоне» – и везде становился любимцем публики. При этом Херлок не вел себя как отъявленный хулиган, да и силу применять не любил – вспоминают чаще о его особом пронизывающем взгляде, после которого любой обидчик желал немедленно очутиться где-нибудь в противоположном полушарии планеты. Вообще, вне футбола Терри был (да и остается, хочется думать) хорошим парнем и примерным семьянином, но стоило ему выйти на поле даже в воскресном междусобойчике – и начинали трещать кости. А пока Терри пугал своей персоной высшую лигу, в запасе «Миллуолла» сидел молодой защитник, который хотел быть таким же крутым и жестким. Через много лет у Нила Раддока спросят в блиц-интервью для журнала, какое у него любимое животное, и получат ответ: «Терри Херлок». Раддок мог не опасаться гнева Терри – прозвище «Животное» прочно приклеилось к Херлоку еще в начале восьмидесятых. Самому Нилу досталось несколько более достойное прозвание: в те времена был популярен его однофамилец боксер Донован «Бритва» Раддок, чье прозвище перешло и к футболисту. Своему прозвищу Раддок изо всех сил старался соответствовать. Не обладая особой техникой и скоростью, он бросался в подкаты, не жалея ни своих ног, ни ног соперника. Из своих довольно-таки ограниченных способностей Нил выжал, наверное, все, что мог, сыграв один матч за сборную Англии и пять сезонов в «Ливерпуле» – Рой Эванс старомодно (и ошибочно) полагал, что с парнями вроде Раддока в обороне можно добиваться любых успехов. Его тоже боялись соперники, старавшиеся оббегать стороной не слишком поворотливого защитника – но, естественно, уже не так, как Херлока. Кантона, скажем, посмел издеваться над лишним весом Раддока, который тщетно боролся со своим животом всю футбольную карьеру. Нет, француз, конечно, был наказан – Раддок, применив силу, опустил его фирменно поднятый воротничок футболки, но над Херлоком Кантона вряд ли позволил бы себе так шутить. Виейра так и вовсе однажды плюнул Раддоку в лицо, получив за это всего восемь матчей дисквалификации, а не заслуженные восемь переломов или, на худой конец, восемь выбитых зубов. Мир неотвратимо менялся. Заканчивал карьеру Раддок в «Суиндоне» в качестве играющего тренера. К этому времени он раздался в ширину так, что не очень-то и походил на футболиста, у клуба даже не нашлось поначалу для него формы нужного размера. Болельщикам Раддок нравился – все-таки его грузная фигура вносила какое-то разнообразие в безуспешные попытки «Суиндона» выбраться из третьего дивизиона. Херлока иногда называли «миллуоллской дворнягой»; если продолжать кинологические сравнения, то Раддок напоминал шарпея – породу вроде бы и бойцовую, но уж слишком комичную на вид, чтобы относиться к ней совсем всерьез. Вскоре, впрочем, руководство решило от защитника избавиться: Раддок слишком много ел, слишком много получал и действовал на команду разлагающе, то и дело предлагая своим партнерам посидеть перед матчем в пабе. Уходить до истечения срока контракта Нилу не слишком хотелось, но когда ему перестали платить зарплату, Раддоку пришлось обратиться в суд и, получив компенсацию, все-таки закончить с футболом. Сейчас Раддок – публичная фигура, он участвовал без особого успеха в реалити-шоу, снялся в телесериале про жизнь полных, стал частым гостем на развлекательных телепередачах, а заказать его выступление на званом обеде можно от двух тысяч фунтов. В заключение очень хотелось бы добавить, что по стопам Терри и Нила пошел следующий парень из академии «Миллуолла» или «Вест Хэма», но это было бы неправдой. Сейчас футболистов, внушающих иррациональный ужас сопернику, в премьер-лиге, пожалуй, и не осталось вовсе. Есть хулиганы-социопаты вроде Джоуи Бартона, есть здоровенные мощные парни вроде какого-нибудь Папа Буба Диопа, но могут ли они стать для кого-то кумирами? Могут ли они своей игрой склонить сердце неопределившегося зрителя в пользу своей команды? Ведь многие болельщики «Брентфорда» и «Миллуолла» вспоминают, что начали ходить на стадион исключительно ради того, чтобы посмотретть на Херлока. И так дела обстоят не только в английской премьер-лиге – действительно, кого из нынешних футболистов можно в этом плане поставить хотя бы близко к Горлуковичу? Отчасти это связано с ужесточением судейства, отчасти – с выросшим классом команд, для которых непозволительно держать в своем составе футболиста, умеющего только отбирать мяч и получать карточки. А еще, наверное, просто настало иное время. Если Херлок был гармоничен в своей роли, то Раддок под конец карьеры уже смотрелся в новом футболе последним неандартальцем, которые, как известно, вымерли, уступив место людям разумным. Эволюция беспощадна, и как бы нам не хотелось увидеть живого мамонта или птеродактиля, приходится довольствоваться рисунками, скелетами, описаниями – а в нашем случае, еще и короткими размытыми роликами на YouTube. Может, мамонты эти не так уж и нужны, может, от них больше проблем, чем толку, но иногда все же хочется, чтобы жизнь была поярче, а красок в ней – больше.Бразильский нападающий Гильерме присоединился к столичному «Динамо» в конце января – как раз накануне вторых зимних сборов. Выступая в «Крузейро», 20-летний нападающий зарекомендовал себя с наилучшей стороны, за полтора года забив в 58-ми матчах 28 мячей. Неплохой показатель, как для 20-летнего юноши… Впрочем, скорее всего, в предстоящих матчах Кубка УЕФА с «Валенсией» Гильерме не сможет помочь «Динамо». «Еще в Бразилии футболист получил травму – надорвал приводящую мышцу, поэтому на данном этапе он тренируется по индивидуальной программе. Первое время Гильерме выполнял исключительно беговые и прыжковые упражнения, посещал тренажерный зал, а в последние дни уже тренируется с мячом. Его участие в контрольных матчах на нынешнем тренировочном сборе исключено. По приезду в Киев необходимо будет сделать контрольный снимок, который и покажет, можно ли его дополнительно нагружать. Надеемся, к первым матчам чемпионата Украины он подойдет в оптимальной форме», – говорит тренер по физподготовке Борис Пейрек, работающий с нападающим на сборах по индивидуальной программе. Чемпионат Бразилии закончился 7 декабря 2008 года, после чего Гильерме фактически был лишен игровой практики. За это время бразилец уже успел соскучиться по футболу. Когда новые партнеры по команде играют двухсторонку или контрольный матч, Гильерме остается лишь наблюдать за происходящим со стороны и работать с тренерами индивидуально с удвоенной энергией. Вне футбольного поля бразилец также не скучает. Настоящим «динамовским» гидом для Гильерме стал Диого Ринкон, с которым футболист делит один номер на сборах. В свое время Ринкон был одним из первых бразильцев в «Динамо», и на своем опыте знает, каково сейчас Гильерме в новой команде. Кроме Диого, больше других бразилец общается со своими соотечественниками – Карлосом Корреа и Бетао. Языковой барьер пока что не позволяет Гильерме по-настоящему сдружиться с остальными футболистами «Динамо», но это вопрос времени. На поле же в обиходе интернациональный язык футбола, благодаря которому бразилец собирается покорять новые вершины вместе со своей новой командой. Что это мы все о футболе да о футболе? На дворе 8 марта! В честь Международного женского дня официальный сайт «Шахтера» предложил игрокам клуба немного отвлечься от футбольной тематики и попросил каждого рассказать о самом дорогом человеке – своей маме. Разван Рац: – Мою маму зовут Викторица. Раньше она работала, как это у вас называется, в железнодорожном депо. А недавно я попросил, чтобы она вышла на пенсию. Сейчас мама помогает моему отцу управлять спортивным комплексом, который я построил в Румынии. В день 8 Марта хочу пожелать, чтобы она никогда не болела, потому что здоровье – это самое ценное в жизни. Пусть мы находимся далеко друг от друга, но о маме я всегда помню! Артем Федецкий: – Моя мама – Федецкая Маргарита Ивановна – парикмахер и сейчас работает в Луцке. Могу сказать, что в детстве я ни в чем не нуждался, и в то же время меня родители особо не баловали. Вообще, считаю, что сильно баловать детей неправильно. В этом смысле нужно найти «золотую середину». У нас в семье в футбол играл папа, поэтому мое увлечение этим видом спорта в детстве мама восприняла спокойно и не сопротивлялась моему выбору. Рустам Худжамов: – Татьяна Петровна Худжамова работает учителем физкультуры в киевской гимназии восточных языков. Помню, как в детстве мама постоянно гоняла меня то на турник, то на баскетбол. И, конечно же, на футбол! Мама всегда меня поддерживает, дает советы. Летом любит покопаться в огороде. Говорит, это занятие ее успокаивает. Еще любит готовить. Когда приезжаю в гости, всегда прошу, чтобы мама приготовила мое любимое блюдо – плов. Он у нее здорово получается! Евгений Селезнев: – Мою маму зовут Елена Владимировна. Она домохозяйка. Когда в детстве я стал увлекаться футболом, мама была только «за». Сейчас самое главное ее увлечение – это внук, то есть мой сын. Она обожает проводить с ним время. Несмотря на то, что родители сейчас живут в Алуште, мама к нам приезжает очень часто. Понятно, что любит готовить – особенно мне! Юрий Вирт: – Моя мама – Екатерина Ивановна – сейчас на пенсии, занимается хозяйством и воспитанием внуков. А готовит – просто супер, пальчики оближешь! Когда я приезжаю в гости, просто не могу удержаться, чтобы не поесть своих любимых вареников и пельменей! Помню, когда меня приняли в футбольную школу, мама была очень рада, хоть в детстве и держала меня в «ежовых рукавицах». Думаю, она мной всегда гордилась. На кого я больше похож? Наверное, все-таки на папу. Андрей Пятов: – Анна Викторовна, моя мама, по профессии финансист. У нас в Кировограде есть большой завод «Красная звезда», на котором трудились многие мои предки. И, можно сказать, поддерживая семейные традиции, на этом заводе работала и моя мама. Причем достигла немалых успехов – была заместителем финансового директора. Внешне я похож на папу, а характер у меня мамин. Моя мама требовательная в работе, но по жизни – очень добрый и отзывчивый человек. Я ее очень люблю! Николай Ищенко: – Моя мама – Ищенко Ольга Степановна – родилась в Киевской области. Сейчас работает на киевской телеграфно-телефонной станции. Когда узнала, что я хочу связать свою жизнь с футболом, одобрила мое решение. Понятно, что у ребенка должно быть увлечение. Это лучше, чем скитаться по дворам. Конечно, бывали моменты, когда мама говорила, что больше на футбол меня не отпустит – это когда в школе с учебой возникали проблемы. Тогда приходилось подтягивать учебу – ради футбола. Для меня моя мама – самая лучшая в мире! Константин Кравченко: – Мою маму зовут Алла Петровна. Наверное, как для любого сына, она для меня самая лучшая, красивая и добрая. Тем более что профессиональным футболистом во многом я стал благодаря ей. И даже более того: в детстве, когда я только начал заниматься футболом, она меня порой наказывала за плохие игры. Так что к моему футбольному воспитанию мама приложила руку самым непосредственным образом. Александр Чижов: – Знаете, не побоюсь сказать, что в моей жизни мама – самый главный человек. Сейчас она работает заместителем главного санитарного врача Полтавской области. В детско-юношескую спортивную школу я начал ходить, когда мне было шесть лет. Жили мы от нее далековато, и маме приходилось в течение нескольких лет каждый день отводить меня туда и забирать обратно. Поэтому ее роль в моем профессиональном становлении огромная. Она, кстати, не видела ни одной игры с моим участием, всегда уходит в другую комнату: волнуется, переживает. А в детстве на 8 Марта я сам рисовал маме открытки и дарил ей. Александр Кучер: – Понятное дело, что моя мама самая лучшая! Ее зовут Любовь Михайловна, сейчас она работает в киевском детском саду. Кстати, когда я только-только делал свои первые футбольные шаги, мама была против моего увлечения. Но потом, когда увидела, что в своем намерении я тверд – смирилась. А еще она готовит самый вкусный борщ, который я когда-либо пробовал. Жадсон: – Признаться, я очень мало знаю о празднике, который отмечается 8 Марта. Но поздравить женщин – всегда приятно. Что касается моей мамы, то я очень благодарен за то терпение, понимание и помощь, которую она оказывала всегда по отношению ко мне и к моему увлечению футболом. Я очень счастлив, ведь рядом со мной такие замечательные женщины – моя жена Рената и моя мама Джанетт. |
